«...папу на фронт не взяли, так как он был безнадежно больной и умер в 1941 году от голода.
Мама каждый день ходила копать окопы, как все работоспособные. Она надорвалась на тяжелой работе, стала болеть и тихо умерла в марте 1942. Несколько дней она лежала дома, пока не увезли. Осталась из семья я одна. Меня взяла к себе мамина сестра Анастасия Дмитриевна. Голодно нам жилось, но заботилась она обо мне, как о родной.
В июне 1942 (снарядом) из дальнобойного орудия смертельно ранили тетю и я опять осталась одна...»
Как похожи друг на друга воспоминания детей блокады...
Автор этих записок, отрывок из которых здесь приведен, также, как и многие дети, попала в детский дом, была эвакуирована, попала в Ханты-Мансийск, где и осталась. Закончила педучилище и работала в детском саду Ханты-Мансийска. Из Ханты-Мансийска к нам и пришли эти записи (ХМ - 2340 - 2). Благодарим сотрудников музея за отклик. Пусть память сохранится о каждом, насколько это возможно.
Ребенок блокады - Лидия Ошмарина (Филатова). Ханты-Мансийск
...
Мама каждый день ходила копать окопы, как все работоспособные. Она надорвалась на тяжелой работе, стала болеть и тихо умерла в марте 1942. Несколько дней она лежала дома, пока не увезли. Осталась из семья я одна. Меня взяла к себе мамина сестра Анастасия Дмитриевна. Голодно нам жилось, но заботилась она обо мне, как о родной.
В июне 1942 (снарядом) из дальнобойного орудия смертельно ранили тетю и я опять осталась одна...»
Как похожи друг на друга воспоминания детей блокады...
Автор этих записок, отрывок из которых здесь приведен, также, как и многие дети, попала в детский дом, была эвакуирована, попала в Ханты-Мансийск, где и осталась. Закончила педучилище и работала в детском саду Ханты-Мансийска. Из Ханты-Мансийска к нам и пришли эти записи (ХМ - 2340 - 2). Благодарим сотрудников музея за отклик. Пусть память сохранится о каждом, насколько это возможно.
Ребенок блокады - Лидия Ошмарина (Филатова). Ханты-Мансийск
...